[MyObsession]

Я удав.... удав, ползущий по битому стеклу... но я это сделала! И вспомнила, что именно из-за этой главы так застопорился весь перевод. Глава еще сырая, поэтому выкладывается только в дневнике. Немного погодя перечитаю и выложу на сайте.
Итак,
Глава 3. Сириус

Когда на следующий день Снейпы утром сели за стол, Альбус тут же завел разговор с Сайрусом:
- Сайрус, и почему же мой феникс, Фоукс, вчера спал у тебя в кровати?
Малыш опустил голову, уставившись на блинчики и бекон. Его щеки покраснели и он с трудом выдавил в ответ:
- Я случайно… переместился… в Ваш кабинет. Когда мне стало страшно, то есть, когда дядя Муни… заколдовал… ту крысу, я так испугался, что … исчез из Зала.
Альбус приподнял подбородок малыша и посмотрел в его глаза.
- И что дальше?
- Ваш птенец был там совсем один, без мамы, такой… одинокий и … - голос Сайруса упал до едва слышного шепота, в то время, как прислушивающиеся к разговору преподаватели откашливались, подавившись едой, при одном упоминание о фениксе Альбуса как о «птенце».
Глаза Альбуса весело заблестели, и он вновь поторопил мальчика:
- И?
- Я положил его в карман и забрал домой, чтобы он больше не был один. А потом он сказал, что хочет остаться со мной на ночь и …вот, - Сайрус попытался опустить голову еще ниже, чтобы избежать пристального взгляда дедушки.
После вчерашнего дня, проведенного с детьми, Северус внимательно наблюдал за сыном, - он не знал, как долго сможет продержаться малыш, прежде чем исчезнуть. Поэтому он и не заметил вспыхнувшего на лице директора изумления, когда малыш упомянул о разговоре с Фоуксом.
- Малыш, ты можешь разговаривать с Фоуксом? – тихо спросил Альбус. Немногие люди способны избежать ответа на вопрос Дамблдора, особенно если тот смотрит так пристально в глаза. Сайрус не стал исключением.
- Да, сэр, но это как разговаривать с маленьким ребенком. Он просто говорит что-то вроде «хочу есть», «хочу спать». Я думаю… когда он станет старше… он будет разговаривать лучше, правда? – Сайрусу не нравилось находиться под таким внимательным взглядом несмотря даже на то, что он любил и доверял дедушке. Он уже начал проявлять первые признаки паники, которые за год Северус успел хорошо изучить. Снейп перехватил взгляд Альбуса и покачал головой: «не надо».
- Похоже, ты понравился Фоуксу и вчера очень хорошо о нем позаботился. Может быть, мне стоит попросить тебя присмотреть за ним, пока меня сегодня не будет в Замке? Что скажешь, Сайрус?
На лице мальчика засияла радостная улыбка, сразу же прогнав тень беспокойства с его лица, глаза возбуждено засверкали.
- Конечно, сэр, я позабочусь о нем. Можете на меня рассчитывать!
Сайрус повернулся к отцу и стал что-то возбуждено рассказывать ему, а Альбус в это время обратил внимание на Ремуса, осторожно коснувшись его руки. Люпин бездумно гонял еду по тарелке – сегодня он был не в состоянии проглотить ни кусочка. Альбус сочувствующе посмотрел на молодого человека:
- Может нам пора отправляться, Ремус? До Азкабана путь долог, а я знаю, как сильно ты хочешь поскорее вернуть своего друга. Ты захватил для него чистую мантию?
Ремус в ответ похлопал по сумке, лежащей у его ног.
- Да, и еще захватил зелья, которые, по мнению, Северуса, помогут нам, пока мы не доберемся до Больничного Крыла, - его голос задрожал от тщательно сдерживаемых эмоций, - злости на предателя и убийцу, надежды на скорую встречу со старым лучшим другом. И страх того, что они могут слишком опоздать и не смогут спасти рассудок Сириуса.
Ремус и директор вместе встали из-за стола и направились к выходу. Северус в свою очередь отвел сына в их комнаты, про себя обдумывая их предстоящий разговор. Северусу придется объяснить сыну, кем был том мужчина, с которым они столкнулись вчера. Также придется рассказать малышу о Сириусе, поскольку тот уже сегодня появится в Замке.

Ремус и Альбус поспешно спускались по тропинке, ведущей в Хогсмид, слишком торопясь попасть к антиаппарационому барьеру, чтобы заметить, как наступает еще один ясный солнечный день, и теплые лучи солнца, ласково касаются аккуратно подстриженных лужаек замка. По земле еще стелилась легкая дымка тумана, постепенно исчезая в тех местах, где на траву падали яркие лучи. Роса до сих пор серебрилась на листья самых разнообразных растений Запретного Леса, но вся прелесть раннего утра осталась незамечена спешащими волшебниками, погруженных в свои мысли.
Гигантский кальмар сонно бил щупальцами по воде, обрызгивая бегающего по берегу Клыка. Его хозяин, Хагрид, увлекся рыбной ловлей, - ведь ему понадобится много рыбы для тех «интересных» зверушек, которыми он собрался обзавестись осенью. Быстро пробормотав приветствие, волшебники, не замедляя шага, прошли через высокие железные ворота и направились к ближайшей точке аппарации. Почти с одновременным хлопком они исчезли, тут же появившись в атриуме Министерства Магии.
Грюм, создающий еще более сильное впечатление благодаря своему искусственному глазу, стоял, опираясь на деревянную ногу, возле знакомого волшебникам аврора Гэмбола. Тот сейчас в своей форменной красной мантии больше походил на яблоко, чем на блюстителя порядка. Но Альбус знал, что именно его Грюм выбрал в сопровождающие в Азкабан, а значит, внешность может быть обманчивой.
- Альбус, ты вовремя! Все бумаги подписаны и готовы. Осталось только спуститься за портключом. А я отдам вам ключ, который доставит вас троих прямиком в Больничное крыло Хогвардса.
Альбус тепло поприветствовал старого друга и радостно пожал ему руку.
- Спасибо, Аластор, за помощь. Ремус очень хочет поскорее увидеть своего друга, поэтому мы не станем задерживаться, - директор похлопал старого аврора по плечу.
Два аврора, один из которых наводил такой ужас, что идущие навстречу волшебники испугано отпрыгивали в сторону и уступали им дорогу, а другой, больше похожий на завсегдатая Дырявого Котла, направились в сторону лифта. Грюм взмахнул рукой, его палочка почти мгновенно очутилась в его ладони, и коснулся ее кончиком небольшой выемки на бронзовой пластине. Лифт мгновенно открылся.
Аврор махнул остальным и пояснил Ремусу:
- Прямой экспресс в Зал суда, предназначен только для авторов и заключенных. Мы получили разрешение от мадам Боунс на его использование, так мы не столкнемся с репортерами или бездельниками министра Фаджа. Похоже, сегодня утром они пытались взять ситуацию под свой контроль и обставить все так, что именно наш дорогой министр помог «освободить невинного и несчастного человека из ужасного заключения»... что-то вроде этого. Но, скорее всего, прикрывает свою задницу, впрочем, зря старается. Слишком много людей и слишком много документов за этот год подтверждают, что он и его прихлебатели всячески пресекали наши попытки провести судебное заседание по делу Блека.
Альбус задумчиво покивал:
- Мы ушли до того, как вышли «Ежедневный Пророк» и «Придира». Как все восприняли новость?
Гэмбол пренебрежительно фыркнул:
- Корнелиусу Фаджу очень повезет, если ему не придется сидеть с Малфоем на скамье подсудимых. Обе газеты полностью опубликовали вчерашнее заседание, а какой-то пронырливый репортер добыл несколько служебных записок Фаджа, в которых тот говорит, что Блэк так очевидно виновен, что нет причины поднимать шум и тратить деньги на суд.
Ремус впервые, с тех пор как они вошли в Министерство, поднял голову:
- Они арестовали Малфоя? А как насчет остальной четверки?
Муди радостно засиял, как будто Рождество наступило в этом году раньше положенного срока, хотя его широкая улыбка на обезображенном шрамами лице выглядела несколько пугающе:
- Они схватили Малфоя еще до того, как успели высохнуть чернила на ордере об аресте и еще до ужина напоили его Веритасерумом. Мерзавец сдал не только этих четверых, которых назвал Петтигрю, но сообщил еще пять имен, о которых мы понятия не имели, включая трех работников Министерства, а двое из них еще и авроры – Блэкстоун и МакНелли. Вчера этих двоих срочно вызвали «на дело» и мы их сразу же задержали. А сейчас мы собираемся арестовать остальных, названых Люциусом.
Гэмбол довольно кивнул
- Да, мы также заморозили банковские ячейки в Гринготтсе, деньги из них пойдут на издержки судебных заседаний, которые начнутся через десять дней. На этот раз никому не удастся откупиться, только не после применения Веритасерума, - аврор был чрезвычайно горд тем, что они успели многого добиться всего лишь за два дня.
Муди громко засмеялся:
- Я все жду, что старик Фадж попытается провести пресс конференцию и присвоить себе наши заслуги. Я бы не удивился, если бы он вручил Люпину Орден Мерлина за поимку Петтигрю. Ну, это в случае, если он бы не побоялся приблизиться к оборотню.
- Я соглашусь принять его, хотя бы ради того, чтобы посмотреть в лицо этому мошеннику, - Ремус даже улыбнулся, представив подобную картину.
В этот момент двери лифта открылись, и их четверка вышла в длинный холодный коридор. Они оказались в одном из самых отдаленных углов Министерства, примерно в тысяче метров под Лондоном. Факелы, расположенные метрах в двадцати друг от друга не давали достаточного количества света, и с трудом можно было рассмотреть гранитный пол, центр которого блестел, за многие века отполированный чужими ботинками.
Муди осторожно и быстро провел их через лабиринт коридоров и вскоре они подошли к слишком яркой для этого места двери, выкрашенной в красный цвет. Он дважды постучал и глухой звук эхом прокатился по пустым коридорам. За дверью раздались шаги, она почти сразу же распахнулась, и их небольшая процессия оказалась в небольшом кабинете. Из мебели здесь стоял только письменный стол, заваленный старыми газетами и заставленный пустыми кофейными кружками, колченогий стул и ветхий покосившийся на один бок шкаф, с ящичками, которые уже давно не закрывались. Посередине комнаты стоял изящный овальный столик, который явно не соответствовал обстановки комнаты. На нем лежал веревка, примерно метром в длину, завязанная сложным узлом посередине.
Муди кивнул старому седому аврору, волосы которого отливали таким же серебром как и его мантия.
- Все в порядке, Джейкоб? Тебе нужно будет осмотреть сумку мистера Люпина или хватит моей проверки? Если мой глаз меня не подводит, у него там дюжина исцеляющих зелий, чистые мантии и белье, а также плитка лучшего черного шоколада из Сладкого Королевства.
- Нет, все в порядке. Просто возьмитесь за веревку, а я активирую портключ, - улыбнулся Джейкоб, демонстрируя практически полное отсутствие зубов. Гэмбол, который стоял к нему ближе всех резко отшатнулся, как будто его сбила с ног волна несвежего дыхания.
Ремус перекинул через плечо сумку и все четверо мужчин крепко вцепились в веревку. Муди, дико вращая своим искусственным глазом, тщательно проверил их приготовления, а после кивнул Джейкобу, который тут же начал считать:
- Три, два, один… активировать!
Рывок, их закрутило в водовороте цвета и ярких вспышек, а через секунду они уже стояли в крохотной комнате, стены которой были отделаны деревом. Несколько пятен краски на стенах ясно доказывали, что когда-то давно она была выкрашена в белый цвет, но сейчас они казались темно-серыми. Здесь не было окон, только крохотная дверь с зазором где-то на уровне глаз. Шум волн, разбивающихся об берег, неприятный запах соленой воды, рыбы и водорослей ошеломлял, и Ремус невольно вздрогнул, - его обостренные инстинкты практически захватили верх над его человеческой сущностью.
- Муди, Гэмбол, Дамблдор и Люпин прибыли за узником Сириусом Блеком! – проорал Муди.
В ответ до них донесся такой же зычный голос:
- Эй, Муди, чем я угощал тебя дома в прошлый вторник?
- Рыбой с картофелем и лучшим шоколадным пирогом с вишнями, который я когда-либо пробовал! Тебе стоило бы жениться на самом себе, Роджер!
Дверь распахнулась, и на пороге появился невысокого роста мужчина, его светло-русые волосы до плеч были собраны в хвост.
- Чертовые бюрократы! – тихо под нос пробормотал мужчина. – Никогда не мог ничего рассмотреть в эту дыру. Привет, Муди, ты уже подготовил отчеты? – его громкий бас создавал странное впечатление, учитывая крохотный рост аврора.
Муди протянул ему свиток, и мужчина впустил их в свой сторожевой домик. Ясный солнечный день, каким они успели застать его в Хогвардсе, сейчас превратился в промозглый и унылый. Если бы они точно не знали, что сейчас конец июня, решили бы что сейчас февраль или март, сдя по холодной и ветреной погоде.
Роджер лишь мельком посморел на официальные документы, перед тем как бросить их на свой письменный стол. Жестом он показал остальным следовать за ним.

Северус сидел на диване в их комнатах, Сайрус удобно устроился вместе с Фоуксом у него на коленях. Рука малыша ласково гладила уже немного отросшие золотисто-красные перья феникса, а тот в ответ благодарно курлыкал. Северус чувствовал как волны спокойствия и умиротворения передаются от Фоукса его сыну.
- Значит, мама и папа Джеймс прятались от злого волшебника. А тот мужчина, которого оглушил дядя Муни? Он знал, где они прячутся, и рассказал злому волшебнику, - Северус покрепче прижал сына левой рукой к груди, одновременно правой поглаживая его волосы. По детскому мягкие, но густые волосы, блестящей волной спускались до плеч, и медленные размеренные движения Северуса успокаивали и отца и сына.
- Но почему, папа? Почему он рассказал все тому плохому человеку? – Сайрус повернул голову, так чтобы он мог заглянуть Северусу в глаза, а феникс в это время закурлыкал еще громче.
- Я не знаю, малыш. Некоторые люди просто делают нехорошие вещи, и никто не знает почему. Но он рассказал злому волшебнику, тот убил твоих маму и папу Джеймса, а тебе оставил шрам на лбу. А мужчина, которого ты видел вчера, сбежал, и никто не знал где его искать. Твой крестный отец Сириус, которому твои родители поручили заботу о тебе, очень разозлился на этого человека и потребовал от него ответа за содеянное преступление. Тебе пока все понятно?
- Кажется, этого человека зовут Питером? Тот, который есть у меня в книжке. Помнишь, в той, в которой ты читал мне про маму и папу Джеймса?
- Да, но все думали, что твой крестный рассказал все злому волшебнику, а Питер погиб, защищая тебя. А вчера мы выяснили, что все было наоборот.
- Поэтому дядя Муди и дедушка Альбус отправились за Сириусом, которого все считали плохим и отправили в тюрьму?
Северус с облегчением вздохнул. Сайрус воспринял новости лучше, чем он ожидал. Он несколько секунд обдумывал свои следующие слова:
- Да, малыш, и они приведут его сегодня в замок. Он очень долгое время провел в тюрьме, поэтому очень болен. Модам Помфри поможет ему выздороветь. А когда ему станет лучше, ты сможешь с ним познакомиться, если захочешь. Но если не захочешь, я не буду тебя заставлять.
Сайрус кивнул и почесал у Фоукса под подбородком.
- Я не знаю, может быть. Дядя Муни плакал вчера вечером, он боится этого человека?
Северус закашлялся:
- Нет, они были с ним друзьями, как и с твоим папой Джеймсом. И ты знал Сириуса еще до гибели твоих родителей. Он должен был стать твоим новым папой и тогда ты бы не отправился к дяде с тетей. Но Министерство бросило его в тюрьму за преступление, которого он и не совершал.
Сайрус быстро повернулся и испуганно спросил:
- Я же не должен теперь жить с ним, правда? Ты мой папа, мне не нужен больше никто! – Его глаза уже блестели от слез, а губы дрожали от страха. Северус чувствовал, как малыша начинает потряхивать от ужаса, даже, несмотря на успокаивающее влияние феникса.
Северус крепко обнял ребенка:
- НЕТ, Сайрус, я тебя никому не отдам. Я твой отец, навсегда. Если тебе понравится Сириус, он может остаться твоим крестным. Он будет тебе другом, как дядя Муни, но если ты испугаешься, мы скажем, чтобы он не приближался к тебе. Малыш, тебе не нужно ничего решать сегодня. Просто помни, что ты мой ребенок, мой подарок судьбы, я никому тебя не отдам!
«А если кто-нибудь только попробует, то он не соберет костей!» - подумал он про себя, осторожно целуя макушку сына. Он разрешит Сириусу навещать своего сына, может быть, даже в комнатах Ремуса, но он никогда не заберет его!

Четверо волшебников дрожали от холода в своих легких мантиях, пока лодка медленно рассекала волны грязной соленой воды. Они все ближе и ближе подплывали к мрачной темнице Азкабан. От древней крепости как будто веяло страдание и отчаянием, ими были наполнены каждый камень. Безнадежность и страх, казалось, горчили на языке. Они уже подплыли настолько, что можно было почувствовать холодную ауру дементоров, которые высасывали из человека все счастливые мысли и чувства, оставляя лишь уныние и боль. Ремус достал из своей сумки большую плитку шоколада и разломал ее на несколько частей, отдав каждому по куску. Шоколад немного помог перебить отчаянную тоску, вызванную влиянием охранников Азкабана.
- Здесь обычно еще хуже? – громко спросил Ремус.
- Да, парень, тебе бы не хотелось почувствовать всю прелесть здешней жизни на своей шкуре, поверь мне. Остается надеяться, что Сириус считал себя не настолько виновным, чтобы окончательно утонуть в своем горе, - голос Муди звучал не очень обнадеживающе.
Ремус говорил очень тихо, так что Альбус не стал бы утверждать, что услышал верно:
- А если он винит именно себя за то, что заставил поменять Хранителя?
Казалось, спустя целую вечность, лодка коснулась прибережных камней, хотя на самом деле прошло не более двадцати минут. Сначала темная точка на горизонте превратилась в темную кляксу, а затем в высокий черный замок, и только потом они увидели деревянную пристань на берегу острова. Безымянный и молчаливый домовой эльф споро схватился за край их лодки и быстро привязал ее. Эльф жестом попросил следовать за ним, и их процессия направилась к открытой двери у основания одной из ближайших башен.
Они прошли по сырому грязному коридору и вошли в еще одну дверь и попали в большую комнату, освещенную несколькими факелами и неярким светом от грязного окна, расположенного высоко под потолком. Несколько охранников стояло у стены, безмолвно наблюдая за одним единственным обитателем комнаты. Худой до изнеможения мужчина неподвижно сидел на железном стуле у стола. К стулу были прикреплены наручники и цепи, но к счастью, сейчас они висели без дела.
Ремус задушено всхлипнул и бросился к неподвижной фигуре. Он упал рядом на колени и протянул дрожащую руку к лицу Сириуса, не силах прикоснуться. Слезы катились по щекам, он отчаянно пытался найти проблески разума в измученном осунувшемся лице. Опустив руку, он тихо позвал:
- Сириус, это Ремус. Мы поймали Петтигрю. Мы забираем тебя домой, Бродяга.
Потрескавшиеся губы дрогнули, и до Ремуса донесся едва слышный шепот:
- Не настоящий, не настоящий, не наст…
Альбус встал с другой стороны стула:
- Мы здесь, дитя мое. Мы пришли, чтобы забрать тебя в Хогвардс. Ремус, может дать ему шоколада? – Ремус мгновенно метнулся к своей сумке и передал Альбусу плитку шоколада, а сам в это время принялся доставать лечебные зелья.
Альбус разломал на кусочки плитку черного шоколада и принялся класть их безучастному Сириусу в рот, ожидая, пока шоколад растает на языке, а затем брался за следующий кусочек. Люпин передал директору бутылочку перцового зелья, смешанного с сильным энергетическим, а сам притянул Сириуса к себе, открывая ему рот, помогая Дамблдору влить зелье ему в рот. К счастью Сириусу удалось все проглотить самостоятельно и не подавиться. Муди подхватил сумку, которую отбросил в сторону Ремус и достал еще два зелья, передавая их Люпину.
После зелий и шоколада глаза Сириуса постепенно стали терять бессмысленное выражение, дыхание стало глубже и ровнее, а слова которые Ремус повторял раз за разом наконец смогли пробиться к его разуму. Он немного повернул голову и с недоверием посмотрел на осторожную улыбку Ремуса, улыбку и слезы, которые так и продолжали стекать по его щекам.
Он несколько раз удивленно моргнул, облизал пересохшие губы и хрипло выдавил:
- Муни, ты настоящий?
- Да, Бродяга. И как только ты сможешь встать, мы заберем тебя из этого ужасного места в Хогвардс, - он крепче прижал к себе друга и поцеловал спутанные грязные волосы на макушке. – Мы захватили для тебя чистую мантию, поэтому тюремную одежду можешь оставить здесь.
Сириус медленно кивнул, пытаясь осмыслить всю полученную информацию. Без слов он вцепился в край стола и с помощью своих спасителей смог подняться на ноги, с трудом сохраняя равновесие. Муди, как главному аврору, разрешили остаться вооруженным, поэтому сейчас он достал палочку и одним взмахом избавил Сириуса от грязной одежды, еще один взмах палочки, - очищающее заклятие, убравшее большую часть грязи, и следующий взмах палочки – и на Сириусе уже свежее белье. Гэмбол протянул Дамблдору чистую шерстяную мантию и Блека укутали в нее как несмышленого ребенка. Они усадили его снова на стул, пока Ремус снимал с его ног легкие тапочки, - такие выдавали всем заключенным, надел ему на ноги теплые носки и крепкие кожаные ботинки.
Муди протянул еще одно восстанавливающее зелье и кусочек шоколада.
- Должно хватить, пока мы не доберемся до мадам Помфри.
- Помфри? – на лице Сириуса появилось выражение явного недовольства.
Четверо мужчин залились смехом, понимая отношение Сириуса к слишком усердной хозяйке Больничного крыла.
Закончив с шоколадом и зельями, Сириус, поддерживаемый с одной стороны Альбусом, а с другой Ремусом, вышел из замка. Впервые сделал шаг за ворота Азкабана спустя тысячу триста тридцать семь дней после заключения.